- Я патологоанатом, я беру работу на дом...
Рон не любил внештатных ситуаций, не любил работать по выходным в добровольно-принудительном порядке и не любил, когда на эту работу его срывают в последнюю минуту. А потом он же должен носиться по этажам, сверкая черными пятками между подвалом и крышей, и собирать целую тонну бумажек. Бюрократия невольно раздражала. У него, между прочим, были планы на выходной... Ну, пускай себе и не было, но ведь могли бы быть. И он пропускает матч.
А в холодильнике осталось скучать в одиночестве пиво. "А теперь тебя ждут совсем другие холодильники."
Рон уже успел свернуть к лестнице, когда из-за угла налетел целый, живой и настоящий главврач и счел своим долгом напомнить, что чем скорее и качественнее будет проведено вскрытие, тем лучше будет для всех.
"Да мне-то что?" - в глазах Камминса трупы были как трупы, не лучше и не хуже других. Ни к чему поднимать вокруг них столько шума.
- Привет, Вив, - он уже давно привык отключать восприятие речей блондинки по кодовому слову "сын". Чужие семейные дела Рона беспокоили мало - сплетни он не собирал и чужие проблемы решать не планировал. Судя по сменившемуся темпу речи, разговор пошел о другом, и Рон попытался заставить себя слушать.
- Еще бумаги? - патологоанатом помахал в воздухе целой кипой бумажек и разрешений, справок и заключений, которые собирал по десятку кабинетов почти сорок минут, - Давай в коллекцию.
Слишком рвать задницу Рон, конечно, не планировал. Ничего не случится, если вскрытие пройдет в штатном режиме и темпе.
Тело уже поджидало патологоанатома.
- Ну что же, познакомимся, мистер Браун, - Рон бегло взглянул на бирку, удостоверяясь, что представился именно нужному организму, - Я Рон Камминс и я намерен вас немного выпотрошить.
Когда Камминс работал один, он имел обыкновение беседовать с телами. Долго молчать он не умел в принципе. Одна беда - трупы никогда не отвечали.
- Готовы к судебно-медицинской экспертизе? - Рон поправил тугие перчатки и откинул простынь с лица и груди трупа. Выглядел тот, прямо скажем, не очень.
- Экий ты красапет, - Рон флегматично приступил к первичному осмотру тела, перебирая еще раз в памяти информацию из поступивших бумаг. Возможное отравление, удушение... Ничего слишком интригующего не ожидалось. Бывали у Камминса пациенты и повеселее.

Отредактировано Ron Cummins (2012-08-02 03:57:48)

У Рона были свои привычки при осмотре тела, за которые его вряд ли похвалили поборники инструкций и любители педантичного следования всем правилам на свете.
Камминс обычно держал всю информацию по вскрытию в голове, благо, память никогда не подводила, очень редко помечая цифры на листочке, выдранном из первого попавшегося блокнота. А потом садился и излагал все в отчете в том порядке, в котором считал нужным сам. Впрочем, так как работал патологоанатом в основном в одиночестве, такой график никого не напрягал.
Вот и сейчас Рон осмотрел голову, отмечая про себя, что труп уже третьи сутки почивает в холодильнике, а шейные мышцы все еще более-менее податливы. "Эффект от валиума? Миорелаксирующий? Странно, что так долго держится."
Белки чистые, на лице никаких следов насилия. В ротовой полости - перышко. Слизистая чистая, никаких травм. Даже скучно.
- Собирался стать ангелом, братишка?
На шее еще - едва заметный ровный след от удавки, не слишком тонкой. "И почему я был уверен, что она придушила его только подушкой?" Короткий замер кровоподтека, след - около 15 миллиметров. "На шнурок не похоже."
- Если бы тут кто-нибудь принимал ставки, я бы поставил на то, что вас уделали банальным проводом от настольной лампы. И, судя по всему, уже после того, как вы изволили кушать подушку. Как же хорошо, что мои сестры живут отдельно.
Беглый осмотр рук и ногтей - все в норме. Очевидно, мистер Браун успел во всей красе оценить прелести валиума - уснул, умер и не заметил. Даже дернуться не успел.
Рон педантично изучил все тело - никаких следов насилия, кроме относительно тонкого следа на шее. А ведь он был уверен, что хоть пару следов от шрамов да и найдет - не бывает такого, чтобы что-то исчезло бесследно.
- На том свете советую записаться в качалку, - Камминс отметил про себя, что общий мышечный тонус ослаблен. Но это можно было объяснить лошадиной дозой диазепама, которым, по мнению следствия, опоили убитого. "Впрочем, это еще вскрытие покажет."
Рон уже потянулся за хирургическими инструментами, когда наконец сообразил, что ему не нравится в этом трупе. Он был куда теплее, чем положено куску мяса, недавно извлеченному из холодильника, в котором он провел три дня. Нагреться тут тело тоже не могло успеть - да и не так уж тепло было в прозекторской.
Градусник, пару минут на то, чтобы сделать нужные пометки на клетчатом листочке бумаги, взгляд на результат и порядочное удивление.
- Уинстон, ты или недоумер, или пережил, - Рон в мистику не верил ничерта и первым делом вышел из прозекторской и прогулялся до морга. Но градусник нужного бокса показывал стандартную для холодильников температуру, да и подсунутый туда второй оказался солидарен с первым.
- Странно.
Рон вернулся к телу и задумчиво постучал перетянутым перчаткой пальцем по лбу мистера Брауна. Потом с каменным лицом проверил пульс и сердцебиение, дыхание, реакию зрачка на свет и ожидаемо не получил никакого результата. "Проверять три дня гревшийся в морге труп - я совсем крышей поехал?"
- Не дружили с физикой, Уинстон? - Камминс пожал плечами и пометил на бумажке цифры, после чего решительно взялся за скальпель.

Иногда Рон задумывался над тем, почему он не остановился на карьере просто врача-патологоанатома. Им ведь проще - вся "разделка" и прочие радости жизни достаются санитару, а тебе только сидеть перед микроскопом и флегматично изучать, что к чему. Чисто, спокойно, аккуратно.
Но, пожалуй, чересчур скучно. "Скучно ему. Вот теперь кромсай очередного неудачника."
Скальпель врезался в натянутую кожу трупа и та разошлась на две стороны с легким причмокиванием. Брезгливого человека могло бы и стошнить, но Рон даже не обратил внимания. Он эти звуки слышал изо дня в день и давно воспринимал просто как нечто неизбежное. Еще несколько ровных надрезов и врач нахмурился.
- Дорогой, ты меня смущаешь, - Рон раздвинул края разреза щипцами и глубоко вздохнул, - Я смотрю, ты любил сюрпризы. И продолжаешь любить после смерти.
Камминс отложил инструмент в контейнер и отправился листать карту Брауна. Он мог прозакладвать зуб, что там ни слова не было написано про особенности строения организма этого тощего субъекта - а ведь такие вещи вообще положено выносить едва ли не на обложку. Как говорится, такая деталька может в критической ситуации стоить жизни пациенту, особенно если у врача нет времени ковыряться в историях болезни за последние десять лет.
Как Рон и ожидал, в карточке не было ни слова про транспозицию и прочее. Но при этом была сделанная кардиограмма, несколько результатов узи и даже отсылка к сделанному год назад снимку легких, который должен был сохраниться где-то в архивах клиники. "Кто был лечащим врачом? Пойти бы и пнуть пару раз - на будущее."
Но фамилия Леггид была Рону незнакома совершенно - он, конечно, не претендовал на то, чтобы лично знать всех врачей немаленького госпиталя, но обычно фамилии были хотя бы на слуху.
- Леггид... Нет, не помню, - Камминс захлопнул карточку и уже повернулся было снова к своему "гостю", когда ему пришла в голову новая мысль и он пролистал карточку снова до страницы с указанием номера флюорографии. Рон снял перчатку и набрал на телефоне код дежурной медсестры.
- Лили, дорогуша, а принеси мне снимок номер НЛ-140/23, сделан в июне прошлого года на имя Уинстона Брауна, - патанатом захлопнул карточку, - Да, желательно сейчас. У меня есть вопросы по моему хладному пациенту, а наш недобродушный главнюк орет, чтобы все было сделано как можно скорее... Принесешь? Спасибо, крошка. Я твой должник.
Трубка оправилась на место, а Рон надел перчатку снова и отправился к телу.
- Знаешь, я б на твоем месте подал на врача в суд за то, что он не делает обязательных пометок в карте, - Рон продолжил вскрытие, про себя припоминая информацию о транспозиции из недавно прочитанной статьи в медицинском журнале. До сих пор с такими особенностями строения Камминс еще не сталкивался, а потому ему стало даже любопытно. Одно он помнил точно - от аномального расположения органов не менялось в общем и целом ничего, кроме... собственно расположения органов.
Внутренние органы были в порядке - насколько они могут быть в порядке у трупа со стажем. Скажем так, ничего выдающегося - возможно, немного распухшая печень и почки немного не того оттенка - вполне предсказуемый результат отравления валиумом. Ну и легкие - тоже вполне классическая картина для погибшего от удушения.
- И не будь мне так чертовски наплевать, я бы даже накатал на твоего Леггида служебку... Но тебе уже все равно, а мне просто лень, - Рон взял образцы тканей для анализа и направился в лабораторию.

Отредактировано Ron Cummins (2012-09-09 22:55:15)

В лаборатории были герметичные двери, поэтому суета в морге привлекла внимание врача далеко не сразу. Он спокойно провел все быстрые анализы и оставил выжидать свои сроки те, которым нужно было время для проявление результатов проб. И только когда Рон вымыл руки и решил вернуться к телу - проверить еще разок все свои выводы и зашивать страдальца Брауна - он понял, что какая-то часть развеселой больничной жизни прошла мимо него.
В морге собралась целая конференция во главе с главврачом. "Во время проведения вскрытия вход в помещение морга посторонним лицам категорически запрещен." Это - цитата из устава госпиталя, но, кажется, об уставе сейчас думает только Камминс, которому мешают делать его работу. Не станешь же продолжать, когда тут толпится десяток человек. И наверняка найдется идиот, которому в процессе станет плохо.
Кажется, выходной был испорчен безнадежно.
Рон накрыл лежащее тело непрозрачной клеенкой и прислонился к стене в стороне от суматохи - дождаться, пока они тут все разберутся, чье тело и зачем им нужно, доделать свою работу и отчалить домой. Может, хотя бы на конец матча он успеет.
Влезать сам в эту ерунду он сейчас не имел ни малейшего желания - слишком задерган главврач, слишком лебезит зануда-лаборант, слишком чувствуется, к какой категории "визитеров" относятся все остальные собравшиеся. "Только актриски тут и не хватало."
И если женщина воспринимает Рона как мебель, то и он не слишком переживает из-за ее прихода. Она даже не кажется ему красивой. Чего уж тут скрывать, Рон Камминс предпочитает чернокожих женщин в теле. Есть за что взяться, есть на что посмотреть, кроме мишуры и вздернутого носа.
В данную минуту куда больше самой актрисы Рона забавляет реакция главврача. И так перевозбужденный всем происходящим, он едва не подпрыгивает, стоя перед мисс Лорен Торнтон. С них можно писать картину "Укротительница собак."
Кто такой мистер Раунд и почему на опознание притащили именно эту звезду местного масштаба, Камминс не знает и, вопреки своей привычке знать все и всегда, знать этого не хочет. Только не в загубленный выходной, когда ему подсунули труп с сюрпризами. Кстати, о сюрпризах - в коллекцию действующих лиц в происходящей трагикомедии добавляется еще одна героиня - смущенная обилием незнакомых лиц медсестра Лили принесла свернутый в тугую трубку прошлогодний снимок легких. Рон замечает ее, когда она только появляется в дверях, и молча машет рукой. Самому ему проталкиваться к выходу через всех собравшихся не хочется.
Когда снимок оказывается у него в руках, а Лили незаметно ускользает, Рон совершенно теряет интерес к происходящему вокруг него. Потому что, как и подсказывал ему внутренний голос задолго до этой секунды, снимок полностью "нормальный". Никакого намека на транспозицию. А значит это может только одно - на столе перед ним лежит укрытый полотном не Уинстон Браун. Но если не он, то кто? И почему все остальные "симптомы" совпадают? Вплоть до фотографий самого Брауна, которые Рон видел в газетах.
Где-то закралась ошибка, и Камминс окидывает всех присутствующих почти ненавидящим взглядом. Скорее бы они все вымелись отсюда, что ли - и он сможет еще раз убедиться, что глаза ему не соврали и сердце у этого тела находится не с той стороны.